Неточные совпадения
Ярким летним днем Самгин ехал в Старую Руссу; скрипучий, гремящий поезд не торопясь катился по полям Новгородской губернии; вдоль железнодорожной
линии стояли в полусотне шагов друг от друга новенькие солдатики; в жарких лучах
солнца блестели, изгибались штыки, блестели оловянные глаза на лицах, однообразных, как пятикопеечные монеты.
У ней был прекрасный нос и грациозный рот, с хорошеньким подбородком. Особенно профиль был правилен,
линия его строга и красива. Волосы рыжеватые, немного потемнее на затылке, но чем шли выше, тем светлее, и верхняя половина косы, лежавшая на маковке, была золотисто-красноватого цвета: от этого у ней на голове, на лбу, отчасти и на бровях, тоже немного рыжеватых, как будто постоянно горел луч
солнца.
Они поехали сначала берегом вверх, а потом свернули на тропу к косцам. Издали уже напахнуло ароматом свежескошенной травы. Косцы шли пробившеюся широкою
линией, взмахивая косами враз. Получался замечательный эффект: косы блестели на
солнце, и по всей
линии точно вспыхивала синеватая молния, врезывавшаяся в зеленую живую стену высокой травы. Работа началась с раннего утра, и несколько десятин уже были покрыты правильными рядами свежей кошенины.
— Давно хожу, а не встречал, — угрюмо возразил рябой, и они опять пошли молча.
Солнце подымалось все выше, виднелась только белая
линия шоссе, прямого как стрела, темные фигуры слепых и впереди черная точка проехавшего экипажа. Затем дорога разделилась. Бричка направилась к Киеву, слепцы опять свернули проселками на Почаев.
И перед незрячими глазами встало синее небо и яркое
солнце, и прозрачная река с холмиком, на котором он пережил так много и так часто плакал еще ребенком… И потом и мельница, и звездные ночи, в которые он так мучился, и молчаливая, грустная луна… И пыльный шлях, и
линия шоссе, и обозы с сверкающими шинами колес, и пестрая толпа, среди которой он сам пел песню слепых…
Они останавливались, снимали шапки, крестились перед Спасскими воротами, и над Кремлем по-прежнему сияло
солнце, башенные часы играли «Коль славен наш Господь в Сионе», бронзовый Минин поднимал под руку бронзового Пожарского, купцы Ножевой
линии, поспешно крестясь, отпирали лавки.
Человек сорок крестьян косили, выстроясь в одну
линию, как по нитке: ярко блестя на
солнце, взлетали косы, и стройными рядами ложилась срезанная густая трава.
Вы смотрите и на полосатые громады кораблей, близко и далеко рассыпанных по бухте, и на черные небольшие точки шлюпок, движущихся по блестящей лазури, и на красивые светлые строения города, окрашенные розовыми лучами утреннего
солнца, виднеющиеся на той стороне, и на пенящуюся белую
линию бона и затопленных кораблей, от которых кой-где грустно торчат черные концы мачт, и на далекий неприятельский флот, маячащий на хрустальном горизонте моря, и на пенящиеся струи, в которых прыгают соляные пузырики, поднимаемые веслами; вы слушаете равномерные звуки ударов вёсел, звуки голосов, по воде долетающих до вас, и величественные звуки стрельбы, которая, как вам кажется, усиливается в Севастополе.
— Знания их, — продолжал Марфин, — более внешние. Наши — высшие и беспредельные. Учение наше — средняя
линия между религией и законами… Мы не подкапыватели общественных порядков… для нас одинаковы все народы, все образы правления, все сословия и всех степеней образования умы… Как добрые сеятели, мы в бурю и при
солнце на почву добрую и каменистую стараемся сеять…
Заходило
солнце, кресты на главах монастырских церквей плавились и таяли, разбрызгивая красноватые лучи; гудели майские жуки, летая над берёзами, звонко перекликались стрижи, кромсая воздух кривыми
линиями полётов, заунывно играл пастух, и всё вокруг требовало тишины.
Ведь ты видишь простую чистоту
линий, лишающую строение тяжести, и зеленую черепицу, и белые стены с прозрачными, как синяя вода, стеклами; эти широкие ступени, по которым можно сходить медленно, задумавшись, к огромным стволам под тенью высокой листвы, где в просветах
солнцем и тенью нанесены вверх яркие и пылкие цветы удачно расположенных клумб.
Когда вы стоите над синею глубью речного омута или озера и
солнце сзади освещает поверхность воды, то непременно увидите на довольно значительной глубине сверканье синевато-серебряных полос, кругловатыми
линиями, в разных направлениях, пронзающих воду, — это уклейки.
У самой дороги вспорхнул стрепет. Мелькая крыльями и хвостом, он, залитый
солнцем, походил на рыболовную блесну или на прудового мотылька, у которого, когда он мелькает над водой, крылья сливаются с усиками, и кажется, что усики растут у него и спереди, и сзади, и с боков… Дрожа в воздухе как насекомое, играя своей пестротой, стрепет поднялся высоко вверх по прямой
линии, потом, вероятно испуганный облаком пыли, понесся в сторону, и долго еще было видно его мелькание…
Молодой, рыжий, с надвинутым на затылок кепи офицер махнул белым платком, и двенадцать ружей блеснули на ярком утреннем
солнце светлыми стволами и в одну
линию, параллельно земле, вытянулись впереди солдат, сделавших такое движение, будто бы они хотели достать концами острых штыков солдатика в саване, а ноги их примерзли к земле.
Солнце едва показалось из-за
линии леса и в низких местах стояла еще ночная сырость, а кой-где сохранившиеся клочки зеленой травы были покрыты каплями блестевшей росы.
Восходы эти я, может, не одну тысячу раз видел… Леса и реки тоже мне известны; зачем мне читать про них? А это в каждой книжке и, по-моему, совсем лишнее… Всяк по-своему заход
солнца понимает… У всякого свои глаза есть. А вот про людей — интересно. Читаешь, так думаешь: «А как бы ты сам сделал, коли бы тебя на эту
линию поставить?» Хоть и знаешь, что всё это неправда.
Освещенный сзади
солнцем, он, со своей толстой стеной, с видневшимися из-за нее деревьями, с своими церквами и колокольнями, весь отражался несколько изломанными
линиями в рябоватой зыби.
Во время наблюдений в трубу инструмента на
солнце были видны три пятна, расположенные наискось в одну
линию.
А когда я ударил по лошади и поскакал вдоль
линии и когда, немного погодя, я видел перед собою только бесконечную, угрюмую равнину и пасмурное, холодное небо, припомнились мне вопросы, которые решались ночью. Я думал, а выжженная
солнцем равнина, громадное небо, темневший вдали дубовый лес и туманная даль как будто говорили мне: «Да, ничего не поймешь на этом свете!»
Ах, Я хочу великой игры, где само
солнце было бы рампой, Я ищу свежести и таланта, Мне нужна красивая
линия и смелый излом, а с этой труппой Я веселюсь не больше старого капельдинера.
И всего только на
линию склонялось ко мне божественное тело Марии, — нет, не больше! — но что бы ты сказал, человече, если бы
солнце, сойдя с своего пути всего на
линию, на эту
линию приблизилось к тебе?
Студент выглянул за дверь и рукой поманил меня. Я посмотрел: в разных местах горизонта, молчаливой цепью, стояли такие же неподвижные зарева, как будто десятки
солнц всходили одновременно. И уже не было так темно. Дальние холмы густо чернели, отчетливо вырезая ломаную и волнистую
линию, а вблизи все было залито красным тихим светом, молчаливым и неподвижным. Я взглянул на студента: лицо его было окрашено в тот же красный призрачный цвет крови, превратившейся в воздух и свет.
— Можно ли сквозь копченое стекло увидеть
линию, соединяющую центры
солнца и земли?
— Солнечные затмения происходят в том случае, когда луна, обращаясь в плоскости эклиптики, помещается на
линии, соединяющей центры
солнца и земли.
Зашло
солнце, стало темнеть. По
линии железной дороги там и сям зажглись огни, зеленые, красные… Варя остановилась и, глядя на эти огни, стала читать...
На десятой
линии, куда привезла графиня Клавдия Афанасьевна княгиню Зинаиду Сергеевну, среди развалившихся хижин и заборов был лишь один почти новенький одноэтажный деревянный домик, весело выглядывавший из-за палисадника, освещенный мягкими лучами сентябрьского
солнца.